Дважды триумфатор в Каннах и любитель стыдных сцен. Что нужно знать о Рубене Эстлунде

Мир кино обрел нового выдающегося деятеля ровно в тот момент, когда его потерял лыжный спорт. Более 20 лет Рубен Эстлунд посвятил лыжам, и те в конце концов удивительным образом привели его в кинематограф. После окончания средней школы Эстлунд работал на лыжных курортах в Альпах, где в какой-то момент начал снимать тренирующихся там спортсменов. Ролики с экстремальными трюками выходили на славу, так что, поднакопив их, Рубен смог поступить в киношколу в Гётеборге. «Мне надоели курорты. Слишком большие очереди на подъемники», — скажет позже режиссер.

Тем не менее, горнолыжные курорты еще будут фигурировать в его больших киноработах. Так, сюжет фильма «Форс-мажор» (2014) строится вокруг семьи, отдыхающей в Альпах. По сюжету картины на курорте сходит снежная лавина, и отец семейства в ужасе сбегает, бросая завтракающих жену и детей. Правда, почти сразу становится ясно, что опасность миновала, так что приходится возвращаться. Как прежде уже не будет: трусость мужчины и его нежелание признать свою ошибку сеют разлад в семье.

«По сути, все мои фильмы о людях, пытающихся не потерять лицо», — говорит режиссер. Отсняв друг за другом «Форс-мажор» (2014), «Квадрат» (2017) и «Треугольник печали» (2022) он невольно создал трилогию, рассказывающую о человеческом поведении в критические моменты. Характеры персонажей Эстлунда определяются решениями, которые те принимают буквально за долю секунды. Правда, пока все эти персонажи — мужчины.

«Я понял, что это [фильм «Треугольник печали»] — третья часть трилогии о том, что значит быть мужчиной в наше время, — говорит Эстлунд. — У нас есть три персонажа, каждый из которых противопоставляется мужскому образу. С каждым из героев я работал с большим энтузиазмом, в том числе потому, что мог опираться на свой собственный опыт».

Во всех фильмах Эстлунда показываются неловкие социальные контакты и разговоры тет-а-тет, смущающие не столько самих персонажей, сколько зрителей картины. Свой интерес к чувству стыда режиссер не скрывает. «Слово «неловко» — одно из самых популярных слов в Интернете, — говорит он, — одно из тех, что люди чаще всего ищут в Google. Оно в первой двадцатке или что-то в этом роде. Что касается неловкости в кино, это похоже на то, что происходит, когда мы видим на экране насилие. Нам не нужно в этом участвовать, чтобы испытать страх перед ситуацией».

В частности, отмечает кинокритик Антон Долин, на череде неловких ситуаций построен и новый «Треугольник печали». В интервью с режиссером он выяснил, что некоторые сцены фильма — не что иное, как эпизоды из жизни Эстлунда. Например, момент в ресторане, когда герои ссорятся из-за того, кто заплатит за ужин. Ровно такой случай произошел с режиссером, когда он только познакомился с женой. «Сходите в отель «Мартинез» и поищите в шахте лифта — скорее всего, купюра 50 евро до сих пор там! Помню как сейчас: она засовывает мне за шиворот эту купюру, а я себя чувствую так, будто меня кастрировали, и кричу: «Дело не в деньгах, дело не в деньгах!» И засовываю их в щель лифта», — говорит Рубен Эстлунд и заключает: «Самые стыдные моменты моей жизни я обязательно вставляю в фильмы».

Стыдными сценами режиссер замещает насилие, которое ему запрещает изображать его моральный кодекс. В частности, Эстлунд напрочь отказывается убивать персонажей. «Так много режиссеров убивают людей направо и налево, — сетует он. — Я никогда не испытывал ничего подобного в своей жизни. А я хочу, чтобы мои фильмы соответствовали моему опыту».

По мнению Эстлунда, все люди так или иначе подражают тому, что видят. Так, зрители фильма запросто могут перенять образ убийцы. Взять в руки оружие, устроить стрельбу в школе — «для меня очевидно, что они [эти люди с оружием] копируют какого-то персонажа», говорит режиссер. По этой причине он отметает сценарии, которые присылают ему голливудские продюсеры: в том, что они называют историями любви, сплошные трупы.

Эстлунд уверен: во время съемки сценарий может и даже обязан меняться, а режиссер должен просить актеров импровизировать и привносить в своих персонажей что-то свое. По его словам, именно в этом заключается скандинавский стиль. Так, датского актера Класа Банга, сыгравшего одну из главных ролей в «Квадрате», этот метод устроил, а вот его коллегам Элизабет Мосс и Доминику Уэсту, привыкшим к более регламентированному американскому кино, пришлось нелегко. «Я всегда говорю актерам: экономьте энергию в начале дня, потому что я хочу получить от вас максимум энергии в конце дня», — делится Эстлунд.

Например, один из важнейших персонажей «Квадрата», фильма-сатиры на мир искусства, списан с российского художника-акциониста Олега Кулика. В картине он предстает как «художник Олег Рогозин», терроризирующий почтенную публику в образе человека-гориллы. На деле это оммаж знаменитому перформансу Кулика «Человек-собака», в рамках которого художник лаял и кусал своих зрителей в музее в Швеции. В свою роль акционист вжился так сильно, что даже прокусил ногу дочери главного хранителя музея. Пришлось вызывать полицию.

В «Треугольнике печали» же мы встречаем колоритного русского олигарха Дмитрия. «Как россиянин, я не мог не вспомнить во время вашего фильма об интервью попавшего под санкции олигарха [Михаила Фридмана], который жалуется, что теперь ограничен в средствах и не может позволить себе нанять уборщицу», — сказал Антон Долин в разговоре с режиссером. На что Рубен Эстлунд ответил: «Я бы снял фильм про вашего олигарха — но так, чтобы публика ощутила его страдания и посочувствовала ему!»